Трансильванский экспресс. Семь румынских фильмов, которые вам нужно посмотреть

Пока кинокритики с ютуба хоронят российское кино, а интересы большинства зрителей не выходят за пределы голливудской топики, «Футурист» рассказывает о будущем европейского кинематографа. Будущем, наступившем в, возможно, самой неожиданной для вас стране.

Я умер. Я воскрес. Валахия. Нет, не Вальгалла. И нет, мы не сошли с ума. Когда ухо обывателя слышит что-то румынское, ассоциативное мышление чаще всего включает «Цепеш mode» с вампирами, кольями и восточноевропейскими стереотипами. В лучшем случае вспоминают старика Чаушеску. Но так уж вышло, что румынское кино сегодня – действительно один из флагманов европейского и рвет в клочья все фестивали.

Вот казалось бы, да? Чаушеску с его семейством свергли только в 1989 году. В стране настолько не было ничего, что будь это фильм, денег не хватило бы даже на эффект с классическим перекати-поле. Естественно, на заре строительства нового государства, выделять что-либо на кинематограф никто не думал. Все мысли румын были заняты тем, чтобы людям было что есть и носить. Но настоящее искусство не зависит от дотаций и мощнейшая европейская киношкола выросла буквально на голом энтузиазме. Давайте разбираться, как так получилось и с чем следует ознакомиться в первую очередь.

Смерть господина Лазареску, 2005. (реж. Кристи Пую)

Хорошие фильмы Румыния снимала и в 90-х, но именно от 2005 года – спустя 16 лет после смерти господина Чаушеску – можно отсчитывать старт румынского киноренессанса. Как и многие произведения о смерти, фильм Кристи Пую это комедия. Но не обманитесь. Юмор далеко не всегда влечет за собой смех. Скорее это тот случай, когда вы, спустя какое-то время, прокручиваете в голове события картины и ловите себя на мысли: «Да, это было остроумно. Это было хорошо».

«Смерть господина Лазареску» играет с библейским дискурсом и классической литературой, на что мягко намекают имена персонажей: Авраам, Ангела ну и собственно Данте Лазареску. Только это не оммаж и не пародия, это именно игра. С одной стороны главный герой, умирающий пенсионер-алкоголик, проходит путь Данте, путешествуя по кругам Ада румынской медицинской бюрократии и человеческой отрешенности. С другой, его фамилия жирным пальцем указываем на историю о воскрешении Лазаря.

Главная ценность «Смерти господина Лазареску» заключается в его фантастической легкости и, так сказать, минималистичной многомерности. Объясню. Вроде бы у нас тут социальная история – человек умирает, а медицина и окружающие люди не то, что не могут, а по разным причинам отказывают ему в помощи. Другой режиссер сделал бы из такого сетапа жесткую социальную драму и все, Бухарест in peace. А Кристи Пую снял трагикомическую притчу с простыми, но невероятно уместными отсылками. Отсюда и премия «Особый взгляд» Каннского фестиваля. Абсолютно, надо сказать, заслуженная.

Как я встретил конец света, 2006. (реж. Кэтэлин Митулеску)

Немного спускаемся на землю, чтобы поговорить о трогательной драме, которую режиссер Кэтэлин Митулеску развернул в том самом 1989-м году. Кто-то скажет – и справедливо – что это легкий путь, но румын можно понять. Это переломный момент, нуждающийся в осмыслении. Фильм «Как я встретил конец света» придумали именно для этого.

Главная героиня Эва случайно ломает бюст Чаушеску, из-за чего попадает в исправительную колонию для несовершеннолетних. Пока она там встречает парня, с которым собирается бежать из страны, ее семилетний брат обвиняет во всем кровавого диктатора и вместе с друзьями планирует план его убийства и свержения режима. 89-й, год, напоминаю.

Линия мальчиков ужасно трогает и по духу похожа то на «Жестяной барабан», то на «Смерть Сталина» Владимира Бортко. И расскажите мне потом, что дети не умеют играть. Хотя вы вроде и не говорите после Stranger Things. Ну и хорошо.

«Как я встретил конец света» не заставит вас изменить свои взгляды на что-то, не перевернет ничего внутри и в целом не станет откровением. Он просто хороший и он стоит того, чтобы быть увиденным. Но в этом списке он находится не поэтому. Фильм Митулеску предельно важен для Румынии в целом. Маленькая человеческая история помогает переварить большую эпоху. И вопрос «Как ты встретил конец света?» на самом деле переводится так: «Где ты был в 1989-м?». А еще актриса Доротиа Петре прекрасна.

Мечты о Калифорнии, 2007. (реж. Кристиан Немеску)

А вот это уже самый настоящий румком. Но от него становится только грустнее. Тут нет трагикомического пафоса Кристи Пую, не подумайте. Просто это единственный полнометражный фильм режиссера Кристиана Немеску, скончавшегося в 27 лет. А очень жаль, потому что он прекрасно зарекомендовал себя на короткометражках, а потом сделал вот это – California Dreamin’.

Сюжет – настоящий рассадник для иронии. Войска НАТО во время конфликта в Косово останавливаются в румынской деревушке и сталкиваются с чрезмерным радушием со стороны местных. На бедных янки вешаются девки, чиновники проводят экскурсии и все в этом духе. Тут вам и глобализация, и положение дел в Румынии 90-х, и диалог несовместимых культур. Причем у всего есть обратная сторона: каждая шутка про американцев говорит что-то про румын, а шутка про румын оказывается шуткой об американцах.

Тут, опять же, легко обмануться. В фильме нет никакой едкой политической деконструкции. И события в Косово тут исключительно повод для маленькой камерной дискуссии на тему культурных различий и провинциального менталитета. «Особый взгляд» Каннского фестиваля прилагается.

4 месяца, 3 недели и 2 дня, 2007. (реж. Кристиан Мунджиу)

Запрет на аборты в Румынии – вообще тема сложная и интересная. Николаэ Чаушеску придумал это в 1967-м году под лозунгом «Плод принадлежит обществу!». Помимо абортов была запрещена контрацепция и введен налог на бездетность. В результате рождаемость увеличилась вдвое, а бедность и того больше. А двадцать два года спустя сработала кармическая ирония. Поколение, родившееся в этот период, устроило диктатору революцию, свержение и расстрел.

Действие «4 месяцев, 3 недель и 2 дней» происходит в 1987 году, когда до отмены абортов и кровавого режима надо было дожить еще два долгих года. В центре всего – две студентки, одна из которых беременна и решается на нелегальный аборт. И вот здесь стоит остановиться и спросить себя, чего вы ожидаете. Декодинга диктатуры и эпохи в духе «Как я встретил конец света»? Или черной иронии «Господина Лазареску»? На тот момент новая румынская волна уже была запущена, и можно было гадать. В любом случае, правы оказались те, кто предсказывал предельно реалистичную бытовую трагедию с густыми лонгшотами и в темных тонах.

Долго говорить о «4 месяцах» не получится. За них все сказала золотая ветка все тех же Канн. Но это мучительная, тяжелая и болезненно прекрасная кинематографическая ртуть, которую ешь свинцовой ложкой. Это тот случай, когда над собой приходится делать усилие в момент просмотра, но вместе с тем абсолютно тот, когда это вознаграждается. Мунджиу соорудил все так, что вы не идете заниматься своими делами после его фильма так же спокойно. Он остается вибрировать где-то в области виска еще минимум пару дней.

За холмами, 2012. (реж. Кристиан Мунджиу)

Снова Мунджиу, снова сложная тема и снова Канны разрушены до основания странными варварами из бывшей Дакии. В этот раз золотую ветвь не сорвали, но серебро за лучший сценарий и две женских роли. Тоже солидно. По сути своей это один большой антирелигиозный памфлет.

Девушка Алина возвращается из Германии за своей возлюбленной, ушедшей в православный монастырь. Весь фильм строится на противостоянии любви и Бога, а еще точнее двух топик – секуляризированной европейской и христианской. Каждая топика представляет собой точку зрения и в зависимости от принятия той или иной, получаем различных правых и виноватых, а также полярные толкования одних и тех же событий и образов. Красиво, умело, в какой-то мере даже остроумно. Но это, вероятно, тот случай, когда Мунджиу сделал так тонко, что порвалось. Если «4 месяца, 3 недели и 2 дня» в духе неореализма били, как топором по темени, то «За холмами» где-то теряет эту румынскую самобытность и уже походит на your average европейский фестивальный артхаус. Жаль, конечно, но нельзя требовать от человека невозможного два раза подряд.

И все равно это очень стильный, последовательный и – главное – очень актерский фильм. Так что посмотреть его все же следует.

Браво!, 2015. (реж. Раду Жуде)

Вот уж кому не светит потеря национальной аутентичности, так это «Браво!» режиссёра Раду Жуде. Восточноевропейский вестерен, то есть истерн, раз уж на то пошло, а если присмотреться так и вовсе дорожный бадди-муви о напарниках в Валахии XIX. Представить сложно, знаю. Но и это еще не всё. Самое сладенькое оставим, ну, на сладенькое. Пока просто о сюжете. Двое жандармов путешествуют, преследуя беглого раба-цыгана и сталкиваясь с разными людьми, от образованных вельмож, то грязных безграмотных деревенских жителей. Все, что есть в фильме «Браво!», строится на сочных диалогах, контрасте и этнической непосредственности. В отличие от оригинальных западных вестернов, перестрелки тут ведутся скорее жизненными максимами из уст торговцев рыбой, священников и собственно главных героев.

Наблюдая за этим, начинаешь невольно чувствовать себя фольклористом в специальном этноведческом театре абсурда. Да, а помните, я обещал десерт? Тут соседствуют цитаты из Экклезиаста с предельно расистскими диалогами о цыганах и гигантских жидах. Определенно маст си!

Сьераневада, 2016. (реж. Кристи Пую)

Замыкает этот список начинавший его же Кристи Пую со своим пока что лучшим фильмом – «Сьераневада». Возможно, для становления румынского кинематографа он не так значим, как «Смерть господина Лазареску». Но если безконтекстно измерять голое качество, «Сьераневада» окажется поувесистее. Пусть она и не прокладывала никаких новых дорог и шла по уже так неплохо утоптанной земле.

Чтобы всем стало понятно, «Сьераневаду» проще всего сравнить с «Омерзительной восьмеркой» Тарантино. Нет, никакого ультранасилия и выстрелов в лицо Ченнингу Татуму. Как бы нам всем ни хотелось. Дело вообще в другом. Помните ту камерность повествования, с одной локацией и одним и тем же набором персонажей на протяжении всего фильма, кроме короткого флешбека? Помните, какую атмосферу театрального напряжения это создавало? Тут похожая история.

Тема смерти никак не оставит Кристи Пую, и на этот раз действие происходит на поминках. Не перестает это быть и благодатной темой для шуток. Весь фильм – это семейная ссора на поминках вокруг обсуждения теракта в Париже. И в этом вся его прелесть.

Есть одна штука, что делает «Сьераневаду» более тонкой и мастерской работой, чем даже «Смерть господина Лазареску» – его удивительная простота. Если там вам приходилось декодить, пусть и не сильно спрятанные, но все же отсылки, сопоставлять образы и выстраивать единую метафору, то здесь все на виду. То, что вы видите, является именно тем, что вы видите. Никакой иносказательности. Никакого снобизма. И «Сьераневада» не становится от этого бессодержательной. Напротив. Здесь есть все: гротеск, абсурд, чернейший юмор, высочайшее диалоговое искусство и политическая сатира. Посадите за этот фильм ваших брата, тетю, собаку и, я гарантирую, никто не задумается о том, что он румынский. А это в мире победившего Голливуда и проигравшего Ленфильма, наверное, лучшая похвала.