«Он глуп, как человек!» Александр Соколов о книге Пьера Буля «Планета обезьян»
Редактор портала АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ Александр Соколов прочитал классическую книгу Пьера Буля «Планета обезьян», по мотивам которой было снято два одноименных фильма, и попытался взглянуть на мир, нарисованный Булем, всерьез.
Пересмотрев все фильмы франшизы о «Планете обезьян», я, наконец, взялся за оригинальную книгу Пьера Буля и прочитал ее за один день, с большим удовольствием. Поскольку я имел неосторожность написать рецензии на две части новой киноэпопеи по роману Буля, мне сам Дарвин велел прокомментировать и книгу, с которой всё началось в 1964 году.
Сначала о сходстве и различиях бумажной и киноверсий. Наиболее близок к оригиналу самый первый фильм, снимавшийся в 68 году по горячим следам. Конечно, имеются и существенные отличия – и это не только имена героев, переиначенные на голливудский лад. Наиболее радикально отличается от первоисточника концовка экранизаций. Причем постарались сценаристы фильмов как 1968, так и 2001 года. Я могу понять, почему: книга была интересна интригующим финалом, а после ее прочтения, зная, что «убийца дворецкий», смотреть уже не так увлекательно. Поэтому каждый автор пытался соригинальничать. Старались как могли.
Спойлеры:
1. В книге главный герой Уллис Меру возвращается с Сороры - планеты обезьян на Землю и обнаруживает, что нашу планету тоже захватили разумные обезьяны;
2. В финале экранизации 1968 года главный герой Джордж Тейлор (!) узнаёт, что Сорора – это и есть Земля: звездолет «случайно» вернулся на Землю, где за время полета – несколько столетий – власть переменилась;
3. В конце фильма 2001 года главный герой Лео Дэвидсон (!!) выясняет, что когда-то на Сорору совершила посадку космическая станция, на которой люди проводили эксперименты по пилотированию космических модулей обезьянами. Но шимпанзе вырвались на свободу, начали убивать людей и все заверте…
Интересно, что книга, написанная по-французски (La planète des singes), была в 1964 году переведена на английский под названием Monkey Planet, но позже название переделали в Planet of the Apes. И правильно! Разумным обитателям Сороры – гориллам, шимпанзе и орангам – было бы крайне обидно называться monkey (в английском это слово, в отличие от ape, означает «нечеловекообразных обезьян», на русский часто переводится как «мартышка», хотя это очень не точно).
Велик соблазн удариться в интерпретации книги в духе нашего времени. И многие не устояли – понял я, читая любительские рецензии в Сети: социальную сатиру Буля воспринимают, например, как аллегорию на «коллапс, вызванный мультикультурализмом и толерантностью», где обезьяны, выгнавшие людей в лес, неполиткорректно трактуются во вполне определенном ключе. Что-то мне подсказывает, что ветеран II Мировой войны, воевавший в Китае и Индонезии и помогавший местному сопротивлению, Пьер Буль был очень далек от проблем мультикультурализма. Да, это социальная сатира, но совсем другие персонажи угадываются в образах заносчивых горилл и чванливых орангутанов. Впрочем, трактовки – занятие сомнительное. Поговорим лучше о науке.
Книга написана на заре космонавтики, и это видно по довольно легкомысленному изображению космических перелетов: детали экспедиции главный герой узнает, когда ракета уже в пути; в процессе полета учится рулить ракетой: «управление звездолетом – дело несложное». Да и вообще, в полет его взяли, потому что он хорошо играет в шахматы. С точки зрения физики очень шероховаты рассуждения профессора Антеля о том, почему корабль, летящий «со скоростью света минус эпсилон», покроет расстояние в 300 световых лет за два года.
Автор не слишком усердствовал в проработке реалий человечества XXVI века: участник межзвездного перелета отправляет свое послание прямо в космос засунутым в бутылку, на листочках, «испещренных мелким почерком». Представьте героя фильма «Марсианин», который, сидя на красной планете, выпустил бы в воздух воздушный шарик с надписью «ПАМАГИТЕ!» в надежде, что шарик когда-нибудь найдут (Чтоб аналогия была полной, шарик должен быть из бычьего пузыря, а надпись выполнена гусиным пером). По-моему, описанная ситуация и то имеет больше шансов на успех. Бог весть сколько столетий спустя бутылка поймана существами, которые сразу понимают текст, написанный на «земном языке» (в оригинале - конечно, на французском).
А на Земле, на которую Уллис возвращается году так к 3200-му, он видит, как на аэродроме Орли его встречает автомобиль с двигателем внутреннего сгорания – «фургончик довольно старой модели». В три тысячи! Двухсотом! Году! Запчасти, наверное, трудновато доставать к такому фургончику…
Отбросим эти придирки. Автор так видел. А мне, конечно, всего интересней сама планета обезьян и ее обитатели. Попробуем, вопреки упреждающим крикам любителей фантастики, взглянуть на описанный в книге мир всерьез.
Удивительное совпадение! За 300 световых лет от Солнца, вокруг звезды совершенно другого типа («сверхгигантское солнце Бетельгейзе») летает планета не только с пригодными для землян условиями, но и с практически идентичной флорой и фауной (единственное отличие от Земли – другие очертания материков). Здесь, как и на Земле, в результате собственной эволюции сформировались точно такие же роды человекообразных обезьян, которые автор почему-то называет расами. Про конкретные виды обезьян ничего не говорится. Будем считать, что на Сороре нет суматранских орангутанов, как нет и Суматры, а обыкновенные шимпанзе не отделились 2 миллиона лет назад от карликовых бонобо по разным берегам реки Конго, ибо не было на Сороре Конго. Это автор здорово придумал, но ведь помимо ныне здравствующих, на Земле когда-то были многие десятки вымерших родов человекообразных. Значит, на Сороре они тоже вымерли, и видимо, в том же порядке? Например, бродил ли по болотам Сороры ореопитек, и закончил ли он свой век так же, как на Земле, сожранный саблезубыми кошками, после иссушения заболоченных лесов? А гигантопитеки Сороры также не выдержали конкуренции с Homo erectus? А прочие европейские и азиатские питеки? На нашей планете из больших человекообразных Евразии до современности дожили только орангутаны, да потому, что сидели на островах Индонезии. Если на Сороре другая география, то почему опять повезло лишь орангутанам?
В конце концов, что стало с сорорскими неандертальцами? (ведь если на Сороре есть сапиенсы, то были и неандертальцы). Много, много вопросов возникает, если мы попытаемся представить существование такого мира в реальности, а не на страницах сатирического романа.
Отдельно стоит рассмотреть то, как Буль описал людей Планеты обезьян. Это явно представители «белой расы», при этом автор уделяет внимание, с одной стороны, их физическому совершенству, а с другой стороны – необычайной тупости. Человечество на Сороре, как проясняется в заключительной части книги, некогда было цивилизованным, но вот уже более 10 тыс. лет пребывает в животном состоянии. Вероятно, где-то на Сороре должны встречаться и другие человеческие расы – Буль об этом ничего не пишет. Но вообще, если эти люди 10 тыс. лет бегают голыми под знойными лучами Бетельгейзе (а находятся явно в тропическом поясе, ибо без одежды в высоких широтах человеку не выжить), то скорее следовало бы ожидать темнокожих сорорян. Сходство сорорских людей с землянами не только внешнее, но генетическое, ведь по сюжету Уллис вступает в брак с местной красоткой, и у них рождается здоровый ребенок.
Еще интересный момент – как эти существа питаются: в одном из эпизодов они «зубами и ногтями, без помощи всяких инструментов раздирают на части тушу какого-то крупного животного, похожего на оленя». Буль подчеркивает, что люди Сороры не используют даже самых простейших орудий – как же они тогда охотятся на крупных животных? Загадка. Кстати, о деградации: у местных людей она зашла очень далеко. Если автор хотел поменять местами людей и человекообразных обезьян, то явно переборщил: человек на Сороре – существо, более тупое, чем земная мартышка, лишенное мимики и свои бессмысленные действия выполняющее с чрезвычайно серьезным лицом. У человека тупой безразличный взгляд. Человек неспособен даже смеяться и, более того, пугается улыбки землян. Могу предположить, что Пьер Буль мало наблюдал за человекообразными обезьянами, у которых есть и яркая мимика, и порой весьма умные живые глаза.
И самое любопытное, что эта деградация, судя по описанию, не имела генетической природы, то есть произошла чуть ли не за одно поколение. Обезьяны, которых в древней человеческой цивилизации использовали в качестве слуг, восстали и изгнали своих хозяев из городов, где те быстро озверели. Точно такая же метаморфоза происходит с главой земной экспедиции, профессором Антелем – попав вместе с другими дикими людьми в зоопарк, тот за короткий срок полностью утрачивает человеческий облик, не узнает своего товарища, не говорит и только клянчит еду, как другие люди-животные. Не переоценил ли автор влияние среды? Кинематографисты, похоже, чувствовали, что в этом месте логика книги несколько провисает, поэтому искали выход: в фильме 1968 года обезьянские врачи делают землянину лоботомию и удаляют некую часть мозга. В фильме же года 2017 во всем виноват ужасный вирус, превращающий людей в скотов.
Расам обезьян автор чисто волюнтаристски раздал роли в этом перевернутом мире: шимпанзе – интеллигенция планеты. Гориллы – управленцы, господствующий класс, но и чернорабочие. Их шимпанзе Зира – приятельница главного героя - презрительно называет «пожирателями мяса» и сообщает об их пристрастии к охоте. В 1963 году Джейн Гудолл уже начала изучение шимпанзе в заповеднике Гомбе (см. тут), но еще не опубликовала своих работ, из которых мир узнал о том, что «пожирателями мяса» стоило бы называть как раз шимпанзе, регулярно охотящихся на мелких животных. А гориллы – единственные из человекообразных – и поныне остаются последовательными вегетарианцами.
Но больше всего от Буля досталось орангутанам, которые, несмотря на свой низкий интеллект, верховодят в «официальной науке». То есть, по мысли автора, интеллигенция отдельно, а «академики» – отдельно (Зира сообщает, что «все великие открытия сделаны учеными-шимпанзе»). Орангутаны – страшные консерваторы, противники всего нового и оригинального, и их ретроградством объясняется застой цивилизации Сороры, где за 10 тыс. лет не произошло никаких значительных изменений. Мне, честно говоря, стало обидно за орангутанов, но для автора, судя по всему, было важнее высмеять консерватизм и религиозные догмы земного общества: «всего несколько лет назад школьные учебники утверждали, будто планета Сорора является центром мироздания… и все это лишь потому, что много тысячелетий тому назад на Сороре жил орангутанг по имени Аристас, пользовавшийся огромным авторитетом и проповедовавший эту теорию, которую другие орангутанги повторяют с тех пор как непреложную истину». Аналогия вполне прозрачная: как невесело шутит Уллис, «У нас тоже были свои орангутанги, составлявшие идиотские программы, оглуплявшие молодежь, и это длилось довольно долго».
Только сейчас, через 10 тыс. лет существования индустриальной цивилизации, обезьяны начинают осваивать космос, занялись археологией и задумались об эволюции. Постойте. 10 тыс. лет назад у них уже были автомобили (на бензине!) и самолеты. Надо думать, и всевозможные производства, электростанции, железные дороги. Нефтяная, угольная, газовая промышленность, добыча руды. А запасы нефти и других полезных ископаемых за 100 веков не истощились? А какой должна быть экологическая ситуация на такой планете, если наша Земля порядком загажена всего за 200 лет, прошедших с промышленной революции?
Недоработка. Зато очень остроумно Булем описана теория антропо… точнее, обезьяногенеза местного разлива: по мысли сорорских биологов, обезьяны стали разумными благодаря наличию четырех хватательных конечностей.
«Человек с его двумя руками и короткими неловкими пальцами, — сказала Зира, — с самого начала оказался в невыгодном положении: он не мог прогрессировать, потому что не мог составить правильного представления об окружающем его мире». Но логика логикой, а для хорошего обоснования гипотезы нужны еще факты. Которые могут гипотезу и убить. В книге такие убийственные факты открывают археологи… Найдя в пустыне город древней цивилизации людей.
Логика – коварная штука. Не стоит забывать об этом, оценивая различные умозрительные концепции, выглядящие крайне логичными. Но неужели за 10 тыс. лет до этого никто из обезьян, хотя бы случайно, не натыкался на следы древних поселений человека? Или обезьяны, восстав, специально всё уничтожили? «Ученые скрывают!»
Как автор изображает «вывернутый» мир, где правят обезьяны? Тут бы дать волю фантазии. Как могла бы, скажем, быть устроена семья-гарем у цивилизованных горилл? Как бы обезьяны подошли к организации жилищ и мебели для орангутанов, которые в природе на землю спускаются редко, предпочитая кроны деревьев? Какой была бы обезьянья музыка, обезьяньи виды спорта?
Но Буль ограничивается косметическими отличиями. Немного особенностей в одежде – вместо обуви кожаные перчатки, немного на улице: вместо пешеходных дорожек – «воздушные переходы из металлической сети с крупными ячейками, за которую обезьяны цеплялись всеми четырьмя руками». И – незатейливый юмор: «он глуп, как человек!», «ты умен, как обезьяна!» В остальном – обычные города, обычные театры, обычная биржа, зоопарк, «модное кабаре».
Такому сходству с земной цивилизацией есть объяснение: общество обезьян по сути своей – подражательно. Обезьяны – прирожденные имитаторы – просто скопировали культуру, которая досталась им от людей, и бездумно воспроизводят ее тысячи лет. Здесь, пожалуй, главный социальный посыл этой многогранной книги: для большинства направлений человеческой деятельности большого ума не надо. Знай себе, подражай, делай как научили и не выпендривайся. Даже литература, в массе своей, это далеко не шедевры, а просто копирование неких эталонов «с более или менее различными названиями, в которых говорится о том же самом с помощью более или менее измененных комбинаций фраз». Дай обезьяне пишущую машинку, научи читать и писать, пусти в библиотеку – и из нее, по мысли Буля, получится неплохой бульварный писатель. Понятно, что это гротеск, но с автором нельзя не согласиться. Я – известный зануда – поспорю только с одним стереотипом, который вслед за другими повторяет (копирует!) автор книги: об особой подражательной сущности обезьян. Да, у этого стереотипа тысячелетняя история: даже слово «симуляция» — однокоренное с латинским словом simia — обезьяна. Но когда ученые (наши, земные) решили изучить подражательные способности шимпанзе, оказалось, что в страсти к имитации эти человекообразные мало отличаются от нас, людей (см. здесь).
И еще одна сатирическая деталь обезьяньего мира: проводимые врачами и биологами Сороры опыты на людях – «животных», которых сама природа предусмотрительно создала, чтобы обезьяны могли безопасно для себя изучать свою физиологию. Некоторые из опытов – которым подвергается и сам Уллис – безобидны, и из их описания следует, что Буль знаком как теорией условных рефлексов Павлова, так и со знаменитыми экспериментами Келлера: пирамида из ящиков, чтобы достать банан, и прочие головоломки.
Но не всем людям так повезло, как нашему герою: хирурги безжалостно вскрывают подопытным головы, вживляют туда электроды, удаляют различные части и наблюдают за изменениями в поведении. Людей запускают в космос и «к сожалению, мы не могли его вернуть, и нам пришлось его взорвать в полете». В описании опытов над людьми появляется, пожалуй, наиболее сомнительная с точки зрения науки деталь книги: с помощью хитрых манипуляций на мозге в людях пробуждают «атавистическую память далекого прошлого». Подопытные начинают говорить на обезьяньем языке и на разные голоса пересказывать события, предшествующие гибели человеческой цивилизации тысячи лет назад.
Обезьяний бунт по этим рассказам – гротескная смена ролей: бывших укротителей заставляют в цирке выполнять акробатические номера на потеху орангутанам; врач, собиравшийся впрыснуть горилле «возбудитель рака», мгновенно сам оказывается в роли подопытного и понимает, что жить ему осталось 2 месяца.
Человек своей эпохи, Буль выбрал характерный символ человеческой деградации, как он ее представлял: изгнанные из города люди убивают время, раскладывая пасьянсы. Инстаграма еще не изобрели…
В заключение, хочу упомянуть яркую деталь повествования – намеки на роман между землянином и шимпанзе Зирой. «Я остановился и привлек ее к себе. Она была взволнована не меньше меня и вся дрожала», бррр, я тоже дрожу, читая эти строки. Кстати – в виде забавной детали для финала этой рецензии – любовная линия «человек-шимпанзе», планировавшаяся в экранизации Тима Бертона 2001 года, была полностью выпилена руководством кинокомпании Fox. Зоофилии не место в Голливуде! Люди и обезьяны могут только дружить.
Комментарии